![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
perebeia1РОДДОМ 2
Нет, я не боялась. И кошмарные сны о предстоящих родах, мучавшие меня все время после первых, сниться перестали. И вопрос, на который я не находила ответа все эти годы – как женщины решаются во второй раз пережить этот ужас, зная уже, на что идут, меня больше не тревожил. Наверное, как-то природа защищает женщин от этих страхов в нужный момент. Боялась я другого. Вдруг что со мной случится – и что будет с Машей? И еще – если все же ничего не случится, но я буду чувствовать себя так, как после первых родов - как я смогу одна с ребенком управляться? Но больше всего по дороге в роддом я волновалась о Маше. Ее же спящую одну оставили! И хоть за все 9 лет жизни своей она ни разу не проснулась ночью, я все равно представляла всякие ужасы. Проснулась одна, пошла в ночи искать нас и все такое. Хотя опять же за все 9 лет она никогда подобных неразумных поступков не совершала, и конечно бы поняла в чем дело, да я и предупреждала ее.
Роддом встретил меня неласково. Врач в приемном покое глянула на меня и сказала – не отпускайте скорую, это не наш срок. Я совала ей обменную карту, но она не желала смотреть, она 20 лет работает, и ей не надо смотреть в обменную карту, чтобы увидеть, что до срока еще месяц, если не два. После небольших препирательств все же взяла обменную карту, но впечатлил ее не указанный там срок, а резолюция главврача о моей госпитализации именно в этот роддом. Махнула рукой и предрекла мне - мыша родишь. Но я и тут не испугалась, потому что также предрекали моей маме насчет меня, но я выросла несколько больше и толще среднестатистической мыши.
Митю я отправила поскорее обратно, не дожидаясь окончания всех концлагерных процедур, которые со мной проделают, и велела не названивать всю ночь каждые 5 минут, как в первый раз. И вот миг, которого я так ждала, так жажадала! Я поднимаюсь по роддомовской лестнице в такой же, а может, и той же самой солдатской рубахе и драном халате, пахнет дезинфекцией и молоком, и изредка слышны попискивания малышей. Нет, я не боялась. Я шла как на праздник, ликовала и торжествовала.
Та же предродовая, тот же родблок. Ничего не изменилось, все так же, как было 9 лет назад. За окном пурга, несмотря на апрель, словно для того, чтобы все было также, как в том январе. Я была готова, что все будет, как в первый раз. Только дала себе слово терпеть и по возможности не орать. Я прочитала о родах все, что нашла, изучила весь процесс, пыталась понять, почему так ужасно все было у меня. И ничего не поняла. Ничего похожего на описанное со мной не было. Было часа 4 невыносимой беспрерывной боли и страха за ребенка. Особенно меня рассмешила фраза, что второй период родов безболезненный. И зачем так врать?
Я решила лучше не надеяться, что в этот раз будет легче, просто терпеть, терпеть и терпеть. Я знала, что до утра ничего не начнется, и даже поспала бы, но соседке все время делали капельницы, к ней бегали врачи, орали на нее, уговаривали, стращали смертью – она отказывалась от стимуляции. Собственно, никто не спрашивал, согласна она или нет, просто она не давала делать уколы. Молча отталкивала врачей и махала рукой на них - вон, вон идите. В первый раз тоже приставали – и ничего, родила без вашей стимуляции. Под утро она родила здорового ребенка ни разу не охнув даже. Я подремала немного, но тут привели новую роженицу, тоже за вторым ребенком. Она тоже подняла суету – отказывалась стелить постель и ложиться. Зачем? Я первого родила через полчаса после прибытия в роддом, а второго рожу прямо сейчас, не буду тут расстеливаться, ведите в родблок. Насилу ее уложили. Родила она только к вечеру и мучалась ужасно. Ну, и я стала готовиться к мукам, тем более, что схватки потихоньку начинались. Но все же не мешали пока думать о том, как там Маша. Наверное, чувствовала, как ей страшно перед такими переменами в семье. А Машу в это время успокаивал на уроке одноклассник, у которого недавно родился младший брат, что все это не так уж и ужасно, жизнь с рождением младших хоть и меняется, но не настолько, чтобы вообще жить не хотелось.
Еще я вспоминала, как мама в первый раз принесла мне утром шоколад и яблоки, и как меня это ободрило, что мама тут, рядом, за окном, что я не одна. И тут мне принесли передачу – шоколад и яблоки. Свекровь как-то догадалась, что мне это нужно сейчас. И я даже встала и помахала ей в окошко.
Из родблока неслись крики – куда, куда встаешь, ребенка задавишь, идиотка, ложись! Аааааа, пустите меня, я не буду, не буду ни за что, пустите! Потом раздался звук пощечины, на пару минут стало тихо, закричал ребенок, раздался дружный смех акушерок и роженицы. По обрывкам разговоров я поняла, что ребенок вылетел с такой силой, что чуть не перелетел через стол.
Часу в двенадцатом утра мне захотелось постонать немножко. Но поскольку боль и до десятой доли испытанной с Машей не дошла еще, я решила, что надо терпеть и беречь силы к тому моменту, когда она дойдет до кондиции. И все ждала, когда этот ужас начнется, пусть уж поскорее бы, поскорее и кончится. Но боль через час неожиданно прекратилась вообще. Я спросила проходящую мимо сестру, что бы это значило. Она спросила – второй ребенок? Беги в родблок скорее! Я не поверила, но пошла. Там были только две молоденькие акушерки. Вернее, одна молоденькая, а вторая вообще ребенок. Молодая посмотрела меня, сказала, что все в порядке, сейчас родишь. И стала спрашивать юную, принимала ли она сама роды. Нет еще? Ну, давай, принимай тогда. И это дитя испуганно скомандовало мне: тужься… не тужься… тужься. Больше ей командовать не пришлось. Не причинив мне ни малейшей боли, Митенька родился на свет и я услышала - мальчик! 3450, 51см. Такой вот мышонок. Я знала, знала, что мальчик. Хоть и покупала розовое одеяльце и коляску, хоть и выбирала женское имя, но это как бы чтоб не сглазить. Я знала, что мальчик, и конечно же хотела сына. Я с жадностью разглядывала его, пересчитывала пальчики, все ли на месте, а он все плакал и плакал, пока взвешивали и мыли, и даже когда уже завернули, и мне хотелось его скорее взять на руки, успокоить. Но разве тогда это было возможно, куда там, спартанцев воспитывали. Только он уснул - пришла детский врач осматривать, там еще двое лежали новорожденных, до Мити рожденных. Акушерка радостно сказала:
- Вот смотрите, каких мы вам детишек хороших нарожали!
- И ничего я хорошего не вижу… этот больно желтый, этот больно синий ( Митя), этот больно маленький.
Но послеродовой эйфории, так и не испытанной мной в первый раз, ничего не могло перебить.
Подошла санитарка, и стала извиняться. Вы знаете, места только на первом этаже, а у нас лифт не работает. Вас на носилках отнести, или сами потихоньку, я вас поддержу? Какие носилки! Я готова была и вверх на три этажа, и хоть на десять. Вот, не верила, что женщины рожали на меже, и снова шли пахать. Я бы сейчас могла, точно. Чуть не вприпрыжку сбежала по лестнице, санитарка не поспевала за мной и все кричала – стойте, стойте, подождите. Но сначала зашла в палату забрать недоеденный шоколад и яблоки. Оставшиеся там роженицы с удивлением спросили, что случилось, почему назад, и когда буду рожать. Известие, что я только что родила, и уже бегаю, их просто потрясло.
В палате, куда меня определили, уже лежали три женщины, родившие ночью. Я перестелила постель поудобнее, сходила в туалет, поглядела в окошко, куда выходит, и села писать записку мужу, лежать мне совсем не хотелось. Соседки спросили - а вы что, на сохранение? Почему в послеродовую-то? Им и в голову не пришло, что я тоже только что родила. Они через сутки только поднялись потихоньку. Я пообещала им, что когда родят второго, будут такие же резвые. Им почему-то не верилось :)
Нет, я не боялась. И кошмарные сны о предстоящих родах, мучавшие меня все время после первых, сниться перестали. И вопрос, на который я не находила ответа все эти годы – как женщины решаются во второй раз пережить этот ужас, зная уже, на что идут, меня больше не тревожил. Наверное, как-то природа защищает женщин от этих страхов в нужный момент. Боялась я другого. Вдруг что со мной случится – и что будет с Машей? И еще – если все же ничего не случится, но я буду чувствовать себя так, как после первых родов - как я смогу одна с ребенком управляться? Но больше всего по дороге в роддом я волновалась о Маше. Ее же спящую одну оставили! И хоть за все 9 лет жизни своей она ни разу не проснулась ночью, я все равно представляла всякие ужасы. Проснулась одна, пошла в ночи искать нас и все такое. Хотя опять же за все 9 лет она никогда подобных неразумных поступков не совершала, и конечно бы поняла в чем дело, да я и предупреждала ее.
Роддом встретил меня неласково. Врач в приемном покое глянула на меня и сказала – не отпускайте скорую, это не наш срок. Я совала ей обменную карту, но она не желала смотреть, она 20 лет работает, и ей не надо смотреть в обменную карту, чтобы увидеть, что до срока еще месяц, если не два. После небольших препирательств все же взяла обменную карту, но впечатлил ее не указанный там срок, а резолюция главврача о моей госпитализации именно в этот роддом. Махнула рукой и предрекла мне - мыша родишь. Но я и тут не испугалась, потому что также предрекали моей маме насчет меня, но я выросла несколько больше и толще среднестатистической мыши.
Митю я отправила поскорее обратно, не дожидаясь окончания всех концлагерных процедур, которые со мной проделают, и велела не названивать всю ночь каждые 5 минут, как в первый раз. И вот миг, которого я так ждала, так жажадала! Я поднимаюсь по роддомовской лестнице в такой же, а может, и той же самой солдатской рубахе и драном халате, пахнет дезинфекцией и молоком, и изредка слышны попискивания малышей. Нет, я не боялась. Я шла как на праздник, ликовала и торжествовала.
Та же предродовая, тот же родблок. Ничего не изменилось, все так же, как было 9 лет назад. За окном пурга, несмотря на апрель, словно для того, чтобы все было также, как в том январе. Я была готова, что все будет, как в первый раз. Только дала себе слово терпеть и по возможности не орать. Я прочитала о родах все, что нашла, изучила весь процесс, пыталась понять, почему так ужасно все было у меня. И ничего не поняла. Ничего похожего на описанное со мной не было. Было часа 4 невыносимой беспрерывной боли и страха за ребенка. Особенно меня рассмешила фраза, что второй период родов безболезненный. И зачем так врать?
Я решила лучше не надеяться, что в этот раз будет легче, просто терпеть, терпеть и терпеть. Я знала, что до утра ничего не начнется, и даже поспала бы, но соседке все время делали капельницы, к ней бегали врачи, орали на нее, уговаривали, стращали смертью – она отказывалась от стимуляции. Собственно, никто не спрашивал, согласна она или нет, просто она не давала делать уколы. Молча отталкивала врачей и махала рукой на них - вон, вон идите. В первый раз тоже приставали – и ничего, родила без вашей стимуляции. Под утро она родила здорового ребенка ни разу не охнув даже. Я подремала немного, но тут привели новую роженицу, тоже за вторым ребенком. Она тоже подняла суету – отказывалась стелить постель и ложиться. Зачем? Я первого родила через полчаса после прибытия в роддом, а второго рожу прямо сейчас, не буду тут расстеливаться, ведите в родблок. Насилу ее уложили. Родила она только к вечеру и мучалась ужасно. Ну, и я стала готовиться к мукам, тем более, что схватки потихоньку начинались. Но все же не мешали пока думать о том, как там Маша. Наверное, чувствовала, как ей страшно перед такими переменами в семье. А Машу в это время успокаивал на уроке одноклассник, у которого недавно родился младший брат, что все это не так уж и ужасно, жизнь с рождением младших хоть и меняется, но не настолько, чтобы вообще жить не хотелось.
Еще я вспоминала, как мама в первый раз принесла мне утром шоколад и яблоки, и как меня это ободрило, что мама тут, рядом, за окном, что я не одна. И тут мне принесли передачу – шоколад и яблоки. Свекровь как-то догадалась, что мне это нужно сейчас. И я даже встала и помахала ей в окошко.
Из родблока неслись крики – куда, куда встаешь, ребенка задавишь, идиотка, ложись! Аааааа, пустите меня, я не буду, не буду ни за что, пустите! Потом раздался звук пощечины, на пару минут стало тихо, закричал ребенок, раздался дружный смех акушерок и роженицы. По обрывкам разговоров я поняла, что ребенок вылетел с такой силой, что чуть не перелетел через стол.
Часу в двенадцатом утра мне захотелось постонать немножко. Но поскольку боль и до десятой доли испытанной с Машей не дошла еще, я решила, что надо терпеть и беречь силы к тому моменту, когда она дойдет до кондиции. И все ждала, когда этот ужас начнется, пусть уж поскорее бы, поскорее и кончится. Но боль через час неожиданно прекратилась вообще. Я спросила проходящую мимо сестру, что бы это значило. Она спросила – второй ребенок? Беги в родблок скорее! Я не поверила, но пошла. Там были только две молоденькие акушерки. Вернее, одна молоденькая, а вторая вообще ребенок. Молодая посмотрела меня, сказала, что все в порядке, сейчас родишь. И стала спрашивать юную, принимала ли она сама роды. Нет еще? Ну, давай, принимай тогда. И это дитя испуганно скомандовало мне: тужься… не тужься… тужься. Больше ей командовать не пришлось. Не причинив мне ни малейшей боли, Митенька родился на свет и я услышала - мальчик! 3450, 51см. Такой вот мышонок. Я знала, знала, что мальчик. Хоть и покупала розовое одеяльце и коляску, хоть и выбирала женское имя, но это как бы чтоб не сглазить. Я знала, что мальчик, и конечно же хотела сына. Я с жадностью разглядывала его, пересчитывала пальчики, все ли на месте, а он все плакал и плакал, пока взвешивали и мыли, и даже когда уже завернули, и мне хотелось его скорее взять на руки, успокоить. Но разве тогда это было возможно, куда там, спартанцев воспитывали. Только он уснул - пришла детский врач осматривать, там еще двое лежали новорожденных, до Мити рожденных. Акушерка радостно сказала:
- Вот смотрите, каких мы вам детишек хороших нарожали!
- И ничего я хорошего не вижу… этот больно желтый, этот больно синий ( Митя), этот больно маленький.
Но послеродовой эйфории, так и не испытанной мной в первый раз, ничего не могло перебить.
Подошла санитарка, и стала извиняться. Вы знаете, места только на первом этаже, а у нас лифт не работает. Вас на носилках отнести, или сами потихоньку, я вас поддержу? Какие носилки! Я готова была и вверх на три этажа, и хоть на десять. Вот, не верила, что женщины рожали на меже, и снова шли пахать. Я бы сейчас могла, точно. Чуть не вприпрыжку сбежала по лестнице, санитарка не поспевала за мной и все кричала – стойте, стойте, подождите. Но сначала зашла в палату забрать недоеденный шоколад и яблоки. Оставшиеся там роженицы с удивлением спросили, что случилось, почему назад, и когда буду рожать. Известие, что я только что родила, и уже бегаю, их просто потрясло.
В палате, куда меня определили, уже лежали три женщины, родившие ночью. Я перестелила постель поудобнее, сходила в туалет, поглядела в окошко, куда выходит, и села писать записку мужу, лежать мне совсем не хотелось. Соседки спросили - а вы что, на сохранение? Почему в послеродовую-то? Им и в голову не пришло, что я тоже только что родила. Они через сутки только поднялись потихоньку. Я пообещала им, что когда родят второго, будут такие же резвые. Им почему-то не верилось :)
Завтра допишу, спать хочу умираю:)
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2006-10-22 12:12 am (UTC)А мама моя Вас вспомнила, и вот что интересно, рассказала, что когда у Вас второй родился, Маша ваша сказала, чтоб "обратно положили"! Было такое?!))))
no subject
Date: 2006-10-22 05:37 pm (UTC)А вот была еще подруыга у Ирки, Гулька Зинатуллина, по-моему мы все вместе были у нее в гостях как-то, какая-то печка, в которую мы курили, помнится... про нее мама ничего не знает? Артисика такая несостоявшаяся. Исчезла загадочно и навсегда.
no subject
Date: 2006-10-22 05:40 pm (UTC)no subject
Date: 2006-10-22 12:48 am (UTC)no subject
Date: 2006-10-22 05:37 pm (UTC)no subject
Date: 2006-10-22 07:18 am (UTC)Но я рада, что у тебя иначе.
no subject
Date: 2006-10-22 03:24 pm (UTC)no subject
Date: 2006-10-22 05:38 pm (UTC)no subject
Date: 2006-10-22 07:12 pm (UTC)А уж третьи как легко проходят. ;-)
Очень хорошо написали!
Date: 2006-10-22 10:25 pm (UTC)no subject
Date: 2006-10-24 12:13 pm (UTC)no subject
Date: 2006-10-24 04:24 pm (UTC)