продолжение два
Dec. 11th, 2003 11:06 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
perebeia1Днем бабушка иногда сидит на крылечке с соседками. И вяжет свое бесконечное
вязанье крючком. Особенно дружит со своей полной тезкой Верой Филипповной,
Пилиповна, как она себя называет, и все ее так зовут. Одинокая старуха, почти
всегда сидит на крылечке. Пенсию ждет. Так вчера же принесли? Ну и что, все
равно. Не знаю, о чем они говорят. Может вспоминают что-то из жизни, может
просто судачат. Посудачить у нас все любили. Мне тоже интересно было слушать.
Оказывается не все люди одинаковые и живут по-разному. Толика с Людой отец
лупит, З. муж бросил потому что она злая, тетя Галя бессовестная потому что полы
в коридоре в свой жереб не вымыла, у тети Аллы больное средце и ее бедную никто
замуж наверное не возьмет, много интересного можно узнать.
А потом нам дали квартиру в Черниковске, тогда это был другой город, не район
Уфы. Но ходил трамвай почему-то оттуда до Уфы, прямо в чистом поле ехал. И вот
каждое воскресенье мы все равно ездили к бабушке. Больше часа тряслись, и зимой
и летом, скучали ужасно. А потом бабушка стала жить вместе с дочерью
Александрой, тетей Шурой. Туда мы ездили уже реже. Но я часто ночевала, у
бабушки был свой уголок за занавеской. Там все ее имущество поместилось -
кровать и этажерка. И снова бабушка молилась, а я ждала сказок. Помню смутно
какие-то разговоры про трения между бабушкой и тетей Шурой. То есть трения-то
односторонние были, бабушка со всеми в мире жила и всем довольна была. А дочери
бывало высказывали ей что-то, ума не приложу что уж. Кажется, главная их
претензия была, что жить не умела, добро не сберегла и расточила. Это в
революцию-то! Вообще, высказать - это у нас любили. Как хочешь, Александра, а
я Клавдии все высказала! Почему-то звали друг друга полными именами. !
Валентина, а ты возьми и выскажи ей все! Причем поводы для высказываний были
самые пустячные - не пришли помочь в чем-нибудь, забыли поздравить, косо
посмотрели. Не знаю, оправдывалась ли бабушка в ответ на эти упреки, но
обижалась, жаловалась, вот, мол, Людмила мне опять высказала. Из своей
40рублевой пенсии всегда кому-то из дочерей помогала. То Клавдия овдовела, то
Валентина развелась, то внук очередной народился или правнук. Совершенно не
помню, чтобы ей какие-то подарки делались. разве гребенку новую, платочек. О
каком-то недостатке внимания к себе, как любят старики ворчать, никогда речи не
вела. Да и мыслей таких наверняка не имела. Даже когда приезжать мы к ней стали
все реже и реже.
А еще она к нам приезжала, в Черниковку. Помыться в ванной, погостить, с
ночевьем. Все современные дома казались ей одинаковыми, и каждый раз она долго
искала дорогу. Позвонит, что выехала, все сроки прошли - нету. Придет вся
замученная.
-Бабушка, опять плутала?
-Опять, плутала, ну ее ко псам, вашу Черниковку.
Ко псам - самое страшное ее ругательство было.
Приезжала обычно в всокресенье, после церкви.
- Слава Богу, исповедалась, причастилась.
Для нас это были просто слова. На Пасху привозила свои куличи и крашеные луковой
шелухой яйца. От нее мы знали, какой праздник, и названия все с тех пор на
слуху. Никого она не укоряла неверием, и свою веру никак не подчеркивала.
Единственное - просила по воскресеньям и Двунадесятым праздникам хоть до обеда
не работать. А в Страстную Пятницу не ходить в кино и на танцы. Мы слушались,
пока она была жива. А потом просто и не знали, когда какой праздник.
Потом бабушка начала болеть, а поскольку тетя Шура наша вся в работе была и
вообще ухаживать и хозяйство вести не ее стихия была, бабушку забрала младшая
дочь, Людмила. Остальные сестры опять судачили, что плохо Людмила смотрит за
матерью, неудобно разместила и все такое. Но забрать к себе никто не выражал
желания. Угасала она также тихо, как жила. Почему-то мы долго не ездили ее
навестить. Потом сказали, что бабушка плоха, и мы поехали к ней. Наверное, это
было одно из самых сильных моих потрясений в жизни. Высохшая немощная плоть,
жалкий огарок остался от моей бабушки. Она большей частью была в полузабытьи, но
если окликнуть - узнавала иногда. Меня узнала почти сразу. Оленька, большая
какая стала, совсем взрослая. И та же улыбка как всегда, даже печать болезни
и страдания на минуту стерлась. И глаза ясные. Оленька, Бог есть. Это были
последние слова, которые она мне сказала. И я ответила - да, бабушка, есть, есть
Бог. Просто чтобы утешить ее. Потом ее стали поднимать!
по нужде, и она все махала на нас - не смотрите девчонки, не смотрите,
отвернитесь. И эта стеснительность, когда стесняться уже нечего, когда тела и
жизни в тебе почти не осталось, была настолько жалкой, что жалость эта просто
сокрушила меня. Ничем меня успокоить не могли. И сквозь свои слезы слышу слова
тети Клавы - а я считаю что она умерла уже. Она же все равно уже ничего не
понимает и не чувствует, как мертвая и все. Хотелось уйти скорее, не видеть все
это. Не вмещала я в свои 14 лет смерти. И по дороге домой, солнечный день,
все как всегда, а бабушка умирает. Что это, зачем, почему? Это лет через 60 и
я? Стану таким же высохшим комком плоти? Нет, не может этого быть. Никак не
может. И 60 лет это же так много. Четырнадцать всего живу, а это целая вечность.
А родители?? Лет через 40... С тех пор панические мысли о смерти часто одолевали
меня по ночам. Потом научилась не думать об этом. С рождением детей это чувство
притупилось, видно потому что их жизнь стала дор!
оже своей. Теперь вот кажется совсем прошло. Как-то не думаетс!
я об это
м в том смысле, как раньше. Без всяких усилий над собой.
Умерла бабушка в ноябре, но зима была ранняя, и сугробы намело уже огромные, и
мороз стоял настоящий. Я очень боялась ехать на похороны. Во-первых вообще
первый раз в жизни, а во вторых, если уж еще живую бабушку видеть было так
невыносимо больно, то как же смотреть на мертвую? Но лицо у бабушки в гробу
было таким разгладившимся, спокойным, как до болезни совсем. И откуда-то выплыло
в голове слово - отмучалась. Никто не плакал. Впрочем, и бабушка всегда
наказывала, чтоб не плакали о ней на поминках. На кладбище меня не взяли, мы с
тетей Клавой накрывали на стол. Об отпевании никто и речи не заводил и не думал.
Но на столе было все как положено - кутья, блины. Я робко напомнила, как бабушка
наказывала при жизни, чтоб вина на ее поминках не пили, грех это. В ответ
пожали плечами и все. Правда, и вина-то было символически, домашнего какого-то,
да и пить у нас никто не любил. Так что не особо нагрешили.
По дороге домой увидели, что в кинотеатре идет фильм, который давно хотели
посмотреть. Ну, нельзя, с похорон ведь. Помялись и все же пошли.
А недели через две - три я вдруг невыносимо захотела увидеть бабушку.
Соскучилась. У меня всегда любовь прежде всего этим скучанием проявляется.
Когда понимаешь неожиданно, что вот без этого человека все не так и все не в
радость, и хочется чтоб всегда рядом был. Так захотелось услышать бабушкино -
опять плутала, ко псам. Чтоб достала она из своей черной авоськи старушечьи
свои гостинцы - пирожок, куличик. И никогда, ни-ког-да этого больше не будет. И
никогда не увижу, не поцелую, не потру спинку, не скажет она выходя из ванной -
все грехи с себя смыла. Вот что такое смерть... Не угасание, не гроб, а вот это
- никогда.
Прибавилось еще одно имя к трем, которые нищим называли. Еще одна Вера. Не знаю
как другие ее потомки, но мы часто бабушку вспоминаем. И сейчас особенно, когда
вера в семью вернулась. И в старый флигель заходили, пока не снесли его. Вот
вчера буквально заходила в этот двор. Там здание какое-то административное на
месте флигеля, и все равно тянет хоть во дворе постоять. Если лицом к
пятиэтажке стоять, кажется что флигель так и стоит за спиной. И сидят на
крылечке две Филипповны, ждут пенсию. И двор все тот же, только дом обветшал
совсем, никто уже жильцам не завидует.
Я хожу в те же церкви, что и она. Ожили и наполнились смыслом ее слова - в
Сергиевскую на всенощную, причастилась, исповедалась. Может быть я исповедуюсь
тем же священникам, есть у нас совсем старенькие. И даже кажется, что имя
батюшка Моисей от нее слышала. Но не уверена. Хотя конечно же она знала его, он
все эти годы был в Сергиевской. А когда прихожу к ней на могилку, кажется, что
над ней витает ее тихая улыбка.
вязанье крючком. Особенно дружит со своей полной тезкой Верой Филипповной,
Пилиповна, как она себя называет, и все ее так зовут. Одинокая старуха, почти
всегда сидит на крылечке. Пенсию ждет. Так вчера же принесли? Ну и что, все
равно. Не знаю, о чем они говорят. Может вспоминают что-то из жизни, может
просто судачат. Посудачить у нас все любили. Мне тоже интересно было слушать.
Оказывается не все люди одинаковые и живут по-разному. Толика с Людой отец
лупит, З. муж бросил потому что она злая, тетя Галя бессовестная потому что полы
в коридоре в свой жереб не вымыла, у тети Аллы больное средце и ее бедную никто
замуж наверное не возьмет, много интересного можно узнать.
А потом нам дали квартиру в Черниковске, тогда это был другой город, не район
Уфы. Но ходил трамвай почему-то оттуда до Уфы, прямо в чистом поле ехал. И вот
каждое воскресенье мы все равно ездили к бабушке. Больше часа тряслись, и зимой
и летом, скучали ужасно. А потом бабушка стала жить вместе с дочерью
Александрой, тетей Шурой. Туда мы ездили уже реже. Но я часто ночевала, у
бабушки был свой уголок за занавеской. Там все ее имущество поместилось -
кровать и этажерка. И снова бабушка молилась, а я ждала сказок. Помню смутно
какие-то разговоры про трения между бабушкой и тетей Шурой. То есть трения-то
односторонние были, бабушка со всеми в мире жила и всем довольна была. А дочери
бывало высказывали ей что-то, ума не приложу что уж. Кажется, главная их
претензия была, что жить не умела, добро не сберегла и расточила. Это в
революцию-то! Вообще, высказать - это у нас любили. Как хочешь, Александра, а
я Клавдии все высказала! Почему-то звали друг друга полными именами. !
Валентина, а ты возьми и выскажи ей все! Причем поводы для высказываний были
самые пустячные - не пришли помочь в чем-нибудь, забыли поздравить, косо
посмотрели. Не знаю, оправдывалась ли бабушка в ответ на эти упреки, но
обижалась, жаловалась, вот, мол, Людмила мне опять высказала. Из своей
40рублевой пенсии всегда кому-то из дочерей помогала. То Клавдия овдовела, то
Валентина развелась, то внук очередной народился или правнук. Совершенно не
помню, чтобы ей какие-то подарки делались. разве гребенку новую, платочек. О
каком-то недостатке внимания к себе, как любят старики ворчать, никогда речи не
вела. Да и мыслей таких наверняка не имела. Даже когда приезжать мы к ней стали
все реже и реже.
А еще она к нам приезжала, в Черниковку. Помыться в ванной, погостить, с
ночевьем. Все современные дома казались ей одинаковыми, и каждый раз она долго
искала дорогу. Позвонит, что выехала, все сроки прошли - нету. Придет вся
замученная.
-Бабушка, опять плутала?
-Опять, плутала, ну ее ко псам, вашу Черниковку.
Ко псам - самое страшное ее ругательство было.
Приезжала обычно в всокресенье, после церкви.
- Слава Богу, исповедалась, причастилась.
Для нас это были просто слова. На Пасху привозила свои куличи и крашеные луковой
шелухой яйца. От нее мы знали, какой праздник, и названия все с тех пор на
слуху. Никого она не укоряла неверием, и свою веру никак не подчеркивала.
Единственное - просила по воскресеньям и Двунадесятым праздникам хоть до обеда
не работать. А в Страстную Пятницу не ходить в кино и на танцы. Мы слушались,
пока она была жива. А потом просто и не знали, когда какой праздник.
Потом бабушка начала болеть, а поскольку тетя Шура наша вся в работе была и
вообще ухаживать и хозяйство вести не ее стихия была, бабушку забрала младшая
дочь, Людмила. Остальные сестры опять судачили, что плохо Людмила смотрит за
матерью, неудобно разместила и все такое. Но забрать к себе никто не выражал
желания. Угасала она также тихо, как жила. Почему-то мы долго не ездили ее
навестить. Потом сказали, что бабушка плоха, и мы поехали к ней. Наверное, это
было одно из самых сильных моих потрясений в жизни. Высохшая немощная плоть,
жалкий огарок остался от моей бабушки. Она большей частью была в полузабытьи, но
если окликнуть - узнавала иногда. Меня узнала почти сразу. Оленька, большая
какая стала, совсем взрослая. И та же улыбка как всегда, даже печать болезни
и страдания на минуту стерлась. И глаза ясные. Оленька, Бог есть. Это были
последние слова, которые она мне сказала. И я ответила - да, бабушка, есть, есть
Бог. Просто чтобы утешить ее. Потом ее стали поднимать!
по нужде, и она все махала на нас - не смотрите девчонки, не смотрите,
отвернитесь. И эта стеснительность, когда стесняться уже нечего, когда тела и
жизни в тебе почти не осталось, была настолько жалкой, что жалость эта просто
сокрушила меня. Ничем меня успокоить не могли. И сквозь свои слезы слышу слова
тети Клавы - а я считаю что она умерла уже. Она же все равно уже ничего не
понимает и не чувствует, как мертвая и все. Хотелось уйти скорее, не видеть все
это. Не вмещала я в свои 14 лет смерти. И по дороге домой, солнечный день,
все как всегда, а бабушка умирает. Что это, зачем, почему? Это лет через 60 и
я? Стану таким же высохшим комком плоти? Нет, не может этого быть. Никак не
может. И 60 лет это же так много. Четырнадцать всего живу, а это целая вечность.
А родители?? Лет через 40... С тех пор панические мысли о смерти часто одолевали
меня по ночам. Потом научилась не думать об этом. С рождением детей это чувство
притупилось, видно потому что их жизнь стала дор!
оже своей. Теперь вот кажется совсем прошло. Как-то не думаетс!
я об это
м в том смысле, как раньше. Без всяких усилий над собой.
Умерла бабушка в ноябре, но зима была ранняя, и сугробы намело уже огромные, и
мороз стоял настоящий. Я очень боялась ехать на похороны. Во-первых вообще
первый раз в жизни, а во вторых, если уж еще живую бабушку видеть было так
невыносимо больно, то как же смотреть на мертвую? Но лицо у бабушки в гробу
было таким разгладившимся, спокойным, как до болезни совсем. И откуда-то выплыло
в голове слово - отмучалась. Никто не плакал. Впрочем, и бабушка всегда
наказывала, чтоб не плакали о ней на поминках. На кладбище меня не взяли, мы с
тетей Клавой накрывали на стол. Об отпевании никто и речи не заводил и не думал.
Но на столе было все как положено - кутья, блины. Я робко напомнила, как бабушка
наказывала при жизни, чтоб вина на ее поминках не пили, грех это. В ответ
пожали плечами и все. Правда, и вина-то было символически, домашнего какого-то,
да и пить у нас никто не любил. Так что не особо нагрешили.
По дороге домой увидели, что в кинотеатре идет фильм, который давно хотели
посмотреть. Ну, нельзя, с похорон ведь. Помялись и все же пошли.
А недели через две - три я вдруг невыносимо захотела увидеть бабушку.
Соскучилась. У меня всегда любовь прежде всего этим скучанием проявляется.
Когда понимаешь неожиданно, что вот без этого человека все не так и все не в
радость, и хочется чтоб всегда рядом был. Так захотелось услышать бабушкино -
опять плутала, ко псам. Чтоб достала она из своей черной авоськи старушечьи
свои гостинцы - пирожок, куличик. И никогда, ни-ког-да этого больше не будет. И
никогда не увижу, не поцелую, не потру спинку, не скажет она выходя из ванной -
все грехи с себя смыла. Вот что такое смерть... Не угасание, не гроб, а вот это
- никогда.
Прибавилось еще одно имя к трем, которые нищим называли. Еще одна Вера. Не знаю
как другие ее потомки, но мы часто бабушку вспоминаем. И сейчас особенно, когда
вера в семью вернулась. И в старый флигель заходили, пока не снесли его. Вот
вчера буквально заходила в этот двор. Там здание какое-то административное на
месте флигеля, и все равно тянет хоть во дворе постоять. Если лицом к
пятиэтажке стоять, кажется что флигель так и стоит за спиной. И сидят на
крылечке две Филипповны, ждут пенсию. И двор все тот же, только дом обветшал
совсем, никто уже жильцам не завидует.
Я хожу в те же церкви, что и она. Ожили и наполнились смыслом ее слова - в
Сергиевскую на всенощную, причастилась, исповедалась. Может быть я исповедуюсь
тем же священникам, есть у нас совсем старенькие. И даже кажется, что имя
батюшка Моисей от нее слышала. Но не уверена. Хотя конечно же она знала его, он
все эти годы был в Сергиевской. А когда прихожу к ней на могилку, кажется, что
над ней витает ее тихая улыбка.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
Очень напомнило...
Date: 2003-12-11 11:40 am (UTC)Вот здесь, например (http://www.skazka.com.ru/article/shergin/0000049shergin.html)
Всеволод
Re: Очень напомнило...
Date: 2003-12-11 11:46 am (UTC)Re: Очень напомнило...
Date: 2003-12-11 11:59 am (UTC)no subject
Date: 2003-12-11 02:22 pm (UTC)no subject
Date: 2003-12-11 11:24 pm (UTC)Спасибо за рассказ!