ЛАГЕРЯ

В первый меня отправили еще до школы, вместе с Сашкой. Приучать к коллективу и свежему воздуху. Это был лагерь медработников. Тетя Ляля, Сашкина мама и папина сестра, работала в Горздраве. Которым заведовал тогда Вехновский. Отец Вовки, впоследствии лучшего друг моего мужа и мой тоже, который будет свидетелем на нашей свадьбе. Уфа очень тесный город. Находился лагерь примерно там, где сейчас 6 больница на Парковой. И где мы жили потом. Тогда в чистом поле возле леса. Главное, за что был выбран родителями лагерь – там речка далеко была, и не водили купаться. Речка – это пострашнее, чем трамваи. Удивительно, но я вынесла весь срок в этом лагере. Сама не знаю почему. И домой не просилась даже. Хотя все меня там удручало. Наверное, начиталась каких героических книг перед этим и хотела себя испытать. Жили мы в деревянных бараках. С одного торца вход к мальчикам, с другого – к нам. Называлось это палаты почему-то. Это меня несколько расстроило поначалу, я думала, мы с Сашкой вместе будем, поэтому и согласились в лагерь оба, а нас сразу разлучили. Пообщаться практически не удавалось, везде водили парами, и свободного времени от мероприятий было мало.
Там я постигала тонкости армейского способа заправки постелей. Простыня конвертиком, в ней одеяло, и чтоб без складочек. Очень мне понравилось, пыталась дома ввести этот способ заправки, и не понимала, чем он не нравится домашним. Научилась делать веники из веточек и мести ими территорию вокруг барака. Научилась мыть посуду в огромных раковинах на кухне. Резать хлеб в хлеборезке. Дежурить по кухне и расставлять и убирать посуду. Мне это очень нравилось. И обедать после всех и брать добавки сколько захочешь. Научилась пить какао и чай со сметаной. На завтрак обычно сметану давали, а потом в те же стаканы разливали чай или какао из огромных алюминиевых чайников. Я сначала поверить не могла, что это можно пить. Но все пили, и я попробовала. Очень вкусно. Очень вкусными казались и печенья на полдник, самые обыкновенные. Вообще все казалось вкусно, от свежего воздуха и беготни наверное. Только манную кашу и молоко с пенками так и не могла проглотить. Все поправились к концу смены, кроме Сашки. Тогда успешность отдыха определяли по привесу поголовья отдыхающих. Непременно всех взвешивали в начале и в конце смены.
( Read more... )

ЛАГЕРЯ (продолжение)

Подружки по рыданью в лагере иногда оставались моими подружками и в городе. Но, как правило, ненадолго, рыдать было не о чем, и говорить тоже не о чем становилось.
Запомнилась Райка, которая была старше и выше меня, но рыдала еще громче и горше. У нее была еще одна причина рыдать. Она вообразила, что она не родная, а подкидыш. А вот младшая сестра Майка – та родная. Майку любят, а ее нет, притворяются только. С майкой мы потом в музыкалке учились, только она на скрипке. В ансамбле скрипачей играла потом. Недавно показали их старую запись по телеку, я просто прослезилась. Рыдала Райка безутешно. Разубедить ее было невозможно. Она приводила все новые и новые факты родительской нелюбви и своего сиротства. Я посоветовала ей поделиться с родителями своими подозрениями. В родительский день она так и сделала. Вернулась счастливая и успокоенная. Но потом снова начала рыдать и сомневаться. Это был первый мой опыт доморощенного психотерепевтического лечения. Не знаю, насколько удачный, но зависимость пациентки от доктора развилась ужасная. Райка ходила за мной по пятам и канючила, и канючила, и ждала моих утешений. Так что я даже несколько отвлеклась от основной темы и, кажется, дожила до конца смены. Да, точно дожила. Мы еще подложили сыну директора завода, толстому Вовке, пурген в кашу, которой нас кормили на завтрак в день отъезда. Ее обычно никто не ел, и все отдавали ненасытному Вовке. К сожалению, мы с ним в разные автобусы попали, и я так и не узнала, как он доехал. Хотя и пождала их автобус. Но тщетно, он сильно отстал. Видно, часто останавливался.

Еще были братья Карповы. То есть они были сестрами, их за гренадерский рост так звали. Кроме роста они не были похожи ничем. Собственно, в лагере я подружилась со Светкой, Томка приезжала с родителями на родительский день. Светка была тоже отменная рыдальщица. С ней мне рыдалось лучше всех. За ней бегали мальчишки, несмотря на ее плаксивость, а за мной нет. Но Светка на все ухаживания говорила им одно слово – дурачок. И все тут. Чтоб не мешали рыдать. С ней мы рыдали на качелях. Дождемся, когда никого нет, раскачаемся до небес и рыдаем, и рыдаем. Обычно нас все же отыскивал кто-то из Светкиных ухажеров и кричал с земли ерунду. А Светка с небес орала ему – дурачок.

( Read more... )

(no subject)

Все, засвтали Митьку, поздравляйте:)