perebeia1

Уфа- Минск-Уфа-Москва-Минск

Наверное, я сначала расскажу, как он жил до меня, чтобы было понятнее. Конечно, все это он мне рассказал не в первые дни и не в первый год. Частями что-то выдавал постепенно. И основное как раз в самом конце уже. Но я уж сразу сложу все, что помню. Сестры Витины, прочитав это, сказали, что много неточностей. Но не сказали в чем именно. То ли Витя мне не так рассказал, то ли я не так запомнила, но сотавлю пока как есть. Захотят – поправят.
Дед и бабушка его по матери жили в разных башкирских деревнях где-то за Чишмами, забыла названия. Дед был высоченный красавец, 192см, Витя в него пошел, а бабушка - наоборот крохотная, метра полтора. Но тоже очень красивая, голубоглазая, это я могу засвидетельствовать, она и в старости была очень женственной и красивой. Где-то дед ее увидел и влюбился. И унес ее из ее родной деревни в свою на руках. Довольно далеко, но донес. Родились у них две дочки, росту среднего, Салима, и Валима, умница и редкая красавица. Обе с темпераментом. Дед был военным, бабушка растила дочек. По долгу службы перевели их в Минск, где инеюшке ужасно не нравилось. По-русски говорить она так и не научилась, наверное, одиноко было в чужом краю. Деда перевели обратно в Башкирию к ее радости. На обратном пути, когда поезд шел еще по территории Белоруссии, младшая, Валима, выбросила в окошко остатки соли в спичечном коробке. За что мать ее отругала, потому что это верная примета вернуться обратно. И что вы думаете - вернулась ведь именно Валима, и прожила много лет. Но это потом. А пока грянула война. Дед ушел воевать с башкирской кавалерийской дивизией, а инеюшка осталась с детьми одна. Детей отдала в башкирскую школу-интернат, а сама мыла полы и зарабатывала как могла. В здании этого интерната теперь школа, где учились мои дети. Много еще таких перекличек в будет в наших судьбах.

Дед пропал без вести на войне. А девочки выучились, Валима с золотой медалью. И какая-то она там была комсомольская активистка, любимица тогдашнего первого секретаря, на все слеты ее посылали, конференции, даже в Париж, на трибуну ставили на демонстрациях. Она была необыкновенно красивая, изящная, похожа на японскую статуэтку. Старшая осталась учиться в Уфе, вышла замуж, а Валима поступила в МГУ. Тогда физики-ядерщики в моде были. Ну и понятно, что произошло. Девочка, выросшая в строгом интернате, родившаяся в семье с традиционным патриархальным укладом и вдруг Москва, свобода, успех. Учеба по боку, бурный роман с каким-то американцем, не знаю уж, откуда она его нашла, история умалчивает, а потом Витькин отец.

Он был родом из белорусской деревни Заготино. Самое интересное, что это совсем недалеко от тех мест, откуда и мои еврейские предки. И даже деревню эту упоминала бабушка, только не помню в связи с чем. Так что возможно наши предки были знакомы, или даже и вовсе родня. Витя подозревал, что отец его еврей, и по виду, и по характеру, и сестра у него Дина, нос крючком, волосы штопором. И был уверен, что мы с ним родня. Воспитали их с сестрой бабушка и дедушка. Родителей убили немцы одной пулей. Опять же непонятно за что. То ли за связь с партизанами, то ли заподозрили евреев. Отец помнил только, что мать увидела подбирающитхся к дому немцев , успела вытолкать детей из дома в огороды и крикнуть тикайте. Они и посыпались в овраг, а вслед им стреляли немцы из автоматов. Но они все же сумели убежать и добраться до партизан, с ними и пробыли, пока не пришли наши. Потом их забрали дед с бабушкой, у них они и росли. Подробности отец не поведывал. Но он тоже учился в МГУ вместе с Витиной матерью, и она в него влюбилась без памяти. И вскорости родила Витьку. А лет через 30 в этом же МГУ, только в другом общежитии, будет расти мой внук. Тогда такие скользящие совпадения казались мне знаковыми. Плюс необыкновенное, но явно видное внешнее сходство обоих мужей. Обнаружила я его в первое утро, когда просто вздрогнула - откуда старый муж взялся рядом со мной, пока не дошло, что муж все же новый. Но с закрытыми глазами вылитый старый - нос, губы, профиль, лепка черепа вся. А на детских фотографиях лет так до 12 их вообще не различить. Я проверяла, подсовывала детское фото первого мужа второму и он удивился, что не помнит это фото и кто его снял. А Витькин отец - вылитый мой свекор. На фото, где Витя с родителями, если заменить его мать на мою свекровь - один к одному такое же фото свекров с сыном. Хотя оба мужа наружностью не в отцов, по материнской линии пошли. Такая мистика.

Но вернемся в МГУ. Отец Витин вовсе не торопился жениться на его матери, несмотря на рождение ребенка. Все же слишком разный у них был менталитет, опасался он видимо, или вообще не планировал жениться в студенческую пору. Так что в графе отец Вите поставили прочерк. Да и Витей он тогда не был. Мама пожелала назвать его Джоном, но в ЗАГСе ей отказали. Не было такого имени в советских святцах. Тогда она назвала его Джанбулатом. Не знаю, как перевести - то ли душа булата, то ли железная душа, что-то в этом роде. Но в ЗАГСе перепутали и написали Джамбулат. Что это значит никто и вовсе не знал. А звала его мама Джаником. На единственной его младенческой фотографии написано - Джанику 3 месяца. Джаник серьезно смотрит в объектив из пеленок, не ведая своей судьбы.
Принести ребенка в студенческое общежитие было невозможно, его поместили в Дом грудника, а мама бегала кормить и гулять с ним в свободное время. Тогда это был единственный выход, если бабушек нет рядом. И я знаю матерей, которые так поступали до года и старше, если некому было нянчиться, и вырастили своих детей не хуже других. Но у Витиной мамы первые восторги материнства прошли быстро. Приходить она стала все реже и реже. Витя уверял, что помнит, как лежал там. Не знаю, помнит или нет, но что неизгладимый след это оставило в его душе - бесспорно. И не могло не оставить. Позже я прочла про потолочных детей. Так их называют. Именно таких, лишенных материнского тепла, рук, голоса, которые лежат и смотрят в потолок, пока не придут менять пеленки. Видимо тогда в его душе образовалась эта ледышка, которую ничто уже не в силах растопить потом, и которую я всегда чувствовала.

На счастье Витя рос красивым и спокойным, няньки его любили, а вскорости его приглядела бездетная пара и захотела усыновить. И Витина мама уже соглашалась. Но тут вмешались старшая сестра и мать. Тетя Салима всегда долго раскачивается, но если уж раскачается - ее не остановить. Она полетела в Москву. Вправила мозги младшей сестре и увезла обоих с сыном в Уфу. Оставить ребенка, да еще сына! Виданное ли дело! Да еще у мусульман, где сын - это почти божество, которому почти поклоняются, любят и лелеют, возлагают все надежды. Во всяком случае, в Витиной семье было именно так.

Не знаю уж, как там дальше устроилось все, но Витя остался с мамой. А через год она уже была замужем за другим однокурсником, тоже из Белорусси. И родила Галку, они почти погодки с Витей. Думаю, если бы не попытка оставить сына, Витькин отец возможно и женился бы на ней. А может и нет. Но этот ее поступок окончательно его оттолкнул судя по всему.

Институт они все благополучно закончили. Витя с новым папой, мамой и сестрой, с новой белорусской фамилией и новым отчеством отправился в Минск. Но прожили они вместе недолго. По версии матери развелись они, потому что отчим лупил Витьку. За что уж лупил - не знаю, рос он спокойным и послушным. Что уж там было на самом деле никто не узнает. Галка с новой семьей отца общалась до самой его смерти, и со сводными сестрами общается, вроде не жаловались на отца. Ладно. Стали они жить одни. Жили трудно, бедно, чуть не впроголодь. Я не знаю почему. Все же времена были уже не голодные, и даже на зарплату научного сотрудника плюс алименты прожить было можно, полно таких семей знаю, уж не голодал никто это точно. Скорее всего, просто неумение быть хозяйкой было тому причиной. Не знаю.

В шесть лет Витя познакомился со своим папой. Он неожиданно прикатил поглядеть на сына. Сына он застал худющим и тихим мальчиком, хлебающим супчик, в котором от вермишели до вермишели плыть и плыть. И в тот же момент он решил его забрать. В следующий он поинтересовался именем, которое не сразу по слуху разобрал.

- Чего-чего?? Какой такой Джанбулат? Витькой будет.

Так Витя стал Витькой. Причем так его стали звать и мама, и бабушка, и братья, и сестры, и тетка, все. Как припечатал. Как и не было Джаника.