Дела семейные
Jul. 30th, 2014 10:05 am
Еще фото нашла того времени. Маша приехала.
Домой возврата нет. Давай поженимся. Я здесь больше не живу.
Но напрасно и наивно я думала, что главное принять решение. Да еще думала, как бы помягче сказать, как-нибудь постепенно всю эту процедуру расставания провести. Соберусь с духом – и вдруг вспомню все хорошее, и жалко станет. Последний раз маечку его пожалела. Все, решилась, скрепилась, собралась, как из запоя выйдет, все объявить и начать процедуру понуждения к жизни врозь. Поехала в сад обдумать свои убедительные речи, а там маечка его на веревке сушится, забытая с прошлого заезда. Такая жалкая маечка на ветру полощется… и не смогла опять. Ну и трезвый-то он становился прежним Витей, любящим, ласковым, виноватым. И еще у меня не бывает плавных переходов. Я обычно терплю до последнего, много дерьма в меня можно влить, пока я лопну. Но это не потому что я такая хорошая и добрая и для меня все чисто и дерьмо не смердит. Это скорее от гордыни, я каждый раз уверена, что у меня наконец все хорошо и должно быть хорошо и по другому быть не может. На этот раз я не могла снова ошибку сделать. Не люблю я свои ошибки признавать. И у всех создается ошибочное впечатление, чтоя очень терпеливая. И для каждого, кого я вдруг из своей жизни решительно вышибаю, это бывает полной неожиданностью. И мои предупреждения, что терпение мое кончается и дальше я терпеть не стану всерьез почему-то никто не принимает. Чего это вдруг, терпела же. Ну и зря.
Витя тоже сначала не поверил. Потом думал, что переломит меня и уговорит. А ведь я ему рассказывала про свои предыдущие расставания! И как все удивлялись и не верили, что если точка невозврата пройдена – то навсегда, не переломишь. Но какой же мужчина поверит, что его могут навсегда отринуть. Даже запойный пьяница. Пошли долгие наступления и атаки, со стихами, прозой, непреодолимой силой любви, немыслимости жизни без меня, вплоть до самоубийства и все такое. Но я уже объяснила: если крайняя точка моего терпения пройдена – хоть разорвись, хоть застрелись на глазах. Только тошнило от всех объяснений в неземной любви. Но это были все цветочки оказывается. Главная беда заключалась в том, что он продолжал ломиться в дом как напьется. А из запоев он и не выходил уже почти. Так что объявление мое только узаконивало и так раздельную жизнь да и все. Поскольку запои становились все длинне, а периоды трезвости короче, как-то естественным образом он большую часть жизни проводил в своей берлоге или где он там шалался, и появлялся только в потугах выйти из запоя, чаще всего напрасных. И я уже давно не надеялась и даже не хотела, чтобы он продержался подольше, совсем наоборот. Мне куда лучше было вдвоем с Митей. Мы так прекрасно жили с ним! Какое это было счастливое время! Но об этом потом. Сначала с Витей покончу:)
( Read more... )